Статья С.Карпухина о его одиночном путешествии по Нижней Тунгуске была опубликована в "ВВ" N 39 . Теперь Сергей рассказывает о не менее протяжённом, но гораздо более спортивном походе по рекам Красноярского края и Якутии, совершённом им летом 1999 г.

Снова я отправился в одиночное путешествие на каркасно-надувной байдарке по рекам Сибири. На этот раз старт был в посёлке Тура на Нижней Тунгуске, а финиш -- в посёлке Оленёк, стоящем на одноимённой реке в 700 км от истоков. Заброситься к началу сплава надеялся вертолётом, летающим иногда в более северные посёлки -- Эконда и Чиринда. Но ситуация с горючим в столице Эвенкии оказалась плачевной. Пришлось воспользоваться самым сложным из предполагаемых вариантов: нанять моторную лодку. 10 июня наконец-то началось продвижение к цели. Мы поднялись около 220 км вверх по Кочечуму, правому притоку Нижней Тунгуски, и даже вошли на 20 км в его левый приток -- Корвунчану. По этой реке я должен был против течения пройти около 70 км до притока Нюкчорок, затем ещё и по нему около 120 км, потом предстоял волок из Енисейского в Хатангский бассейн, в бассейн реки Мойеро.

Как и два года назад, я собрал байдарку 12 июня. Какая-то мистическая дата... Река оказалась не очень сложной для прохождения вверх по течению. По спокойной воде удаётся вести байдарку с грузом весом в центнер "корабликом": цепляешь верёвку к носу и корме, сам идёшь по берегу или рядом с ним по мелководью, а судно ведётся по более глубокой части реки. На перекатах и мелях приходится продвигаться по руслу и тащить всё хозяйство за собой. На второй день услышал звуки мотора -- меня догнали местные охотники. Удивляюсь, как они поднялись через мелкие перекаты. Зазвали в гости в своё зимовье, находящееся всего в километре выше. Там с удовольствием воспользовался предложением помыться в бане и заночевал. Теперь людей увижу не скоро.

Через два дня я вошёл в устье Нюкчорока. Река эта значительно меньше Корвунчаны, но смотрится пока вполне приемлемой для подъёма по ней (сразу скажу, что потратил на это 9 дней). В первый день прошёл череду спокойных участков и перекатов. Но чем дальше, тем первых становились всё меньше, а перекаты были всё протяжённее и сложнее. Река приобрела совсем уж горный характер. Русло сплошь завалено крупными валунами, скользкими, будто намыленными. Приходится идти прямо по руслу реки, стараясь удержать равновесие на скользких камнях. Сплошная эквилибристика. Это была настоящая битва по затаскиванию груза вверх по реке. В один прекрасный день моё терпение лопнуло: я вытащил всё на берег и просто начал таскать груз на себе. Байдарку -- отдельно, все остальное -- в две ходки. Получалось ещё медленнее, но в реку лезть уже не хотелось. И вот когда стало совсем тяжко, вдруг горы расступились, открыв взору широкую долину с окружающими её столовыми вершинами. Жизнь изменилась в лучшую сторону. Нюкчорок превратился в красивую речушку с весёлыми галечниковыми перекатами. Однако я уходил все дальше к истокам и воды становилось все меньше.

На девятый день подошёл к правому притоку, откуда планировал делать волок через перевал. Воды в притоке было мало, но вполне достаточно, чтобы затащить байдарку вместе с грузом еще на 5 км вверх. Случайно взглянув в сторону, увидел просеку, ведущую с юга на север. Это то, что нужно! До попутной воды всего 10 км. Расстояние небольшое, но много груза. К концу следующего дня после тяжелого и нудного хождения "челноком" удалось пройти перевал и немного спуститься вниз. Погода что-то не ладится: мало того, что лето никак не наступит, вернулась зима -- в конце июня палатку занесло снегом. Потешив себя надеждой на июль, с утра продолжил перетаскивание груза. И вот тут совершил ошибку. По моим расчётам просека вела немного не туда, куда нужно. Подумал: если уйти правее, по распадку, то воды можно достичь быстрее. К тому же тайга вокруг смотрелась вполне проходимой. Так оно и оказалось -- с полкилометра. Потом пошёл такой частокол из тонких лиственниц, что зачастую через него можно было пробиться только боком. А ручей оказался весь завален деревьями. Весьма значительная ноша стала казаться совсем неподъёмной. Но все-таки я, окончательно обессилевший, в первом часу ночи сквозь проклятый частокол увидел долгожданный блеск поверхности озера. Утром, наслаждаясь тем, что не нужно снова перетаскивать тяжести, медленно и тщательно собрал байдарку.

Пришёл наконец момент, когда одним движением весла я вместе со всем барахлом, казавшимся вчера таким тяжёлым, стал перемещаться по глади озера. Нужно было найти протоку в озеро Аян, из которого уже можно выйти в Мойеро. Плыву вдоль берега. В сердце закрадывается холодок: протоки нет. Это не то озеро. В который раз смотрю в карту, и реальная картина вырисовывается в сознании. Я снова совершил ошибку. В полукилометре южнее от нужного мне озера лежит озеро поменьше. А ручей, по которому я шёл, сначала втекает в это малое озеро, а их него -- -- через некоторое расстояние -- в большое. И теперь я оказался в малом озере. Попытался пробиться по сплошь заваленному деревьями ручью вместе с гружёной байдаркой. Метров 200 удалось. Потом сходил на разведку. К счастью, искомое озеро оказалось не так далеко. С трудом перетащил к нему сквозь густой лес байдарку, затем весь остальной груз. И вот снова ищу протоку уже из этого озера, с содроганием представляя её заваленную деревьями. Но везение вернулось. Ночевал я уже на берегу реки Мойеро, пройдя также и через озеро Аян.

Теперь начнётся новая жизнь, ведь вниз по реке -- это не вверх. Отсюда нужно сплавиться около 330 км. В этой части река имеет очень спокойный характер. Течёт себе не спеша в заболоченных берегах, даже скучно. На следующий день, передвигаясь вниз по этой однообразной реке, мечтал, конечно, о бане. И вот в конце дня, когда снова начался ставший таким привычным дождь, а глаза высматривали подходящее место для стоянки, после очередного поворота реки увидел на высоком берегу зимовье с баней. Весь следующий день над районом властвовал циклон, принесший сильный затяжной дождь. Заслуженный выходной удачно совместился с пережиданием непогоды. Вода в реке значительно поднялась, и последующие три дня я легко и быстро сплавлялся по вздувшейся реке.

Ещё дома я запланировал в месте сближения Мойеро с истоками Мойерокана сделать волок к ним, затем спуститься и перейти в истоки Оленька. Но воспоминания о первом волоке не вдохновляли, поэтому решил дойти по Мойеро до устья Мойерокана и подниматься по нему. Я читал отчет о водных походах по Мойеро и знал, что на реке есть серьёзные пороги. Проходить их я не собирался, думал либо проводить байдарку с берега, либо обносить. Но все оказалось не так просто. После пересечения Полярного круга река стала меняться: появилось сильное течение, по берегам выросли высокие обрывы, скальные стены. В какой-то момент я вдруг услышал за ближайшей горкой, будто мчится поезд... Порожистый участок оказался сложным. На очередном повороте река всей своей мощью с ужасающим грохотом валилась вниз через огромные чёрные валуны -- смотреть страшно. Но хорошо просмотрев участок, я успокоился: с прибрежных глыб можно провести байдарку, не разгружая; где-то придётся вытаскивать судно прямо на камни, где-то влезать на скалу и вести с нее. Главное -- не дать захватить беснующемуся потоку драгоценный груз. Осторожно, просчитывая каждый шаг, мне удалось пройти ниже. В этот день пришлось таким же способом преодолевать ещё один порог. На следующий день -- ещё два. Отработалась техника проводки, появилась уверенность. По моим расчётам, до Мойерокана остался один ходовой день.

Теперь река течёт в настоящем каньоне. Поставил лагерь в красивом месте. Отдыхать бы себе спокойно, но постоянно ощущаю какую-то тревожность. Утром это чувство не исчезло. Иду дальше. Река вдруг вышла из каньона, долина стала шире, Мойерокан приближается. На очередном повороте знакомые уже по пройденным порогам чёрные скалы, возносясь высоко прямо к моросящим тучам, перекрыли всю реку. И она вся, бешено разгоняясь, закручиваясь мощными валами, уходит в щель между этими неприступными стенами. За сотню метров до них выхожу на берег, иду смотреть. Ужасно. Это совсем не похоже на то, что уже пройдено. Вначале не было никаких сомнений, что это место нужно обносить. Тоскливо смотрю на высокие горы вокруг, поросшие густой мокрой тайгой. За день не управиться. Может быть, даже байдарку придётся разбирать. Решил просмотреть весь каскад. Просчитываю каждый шаг: здесь можно провести с оторванных от стены глыб, здесь протащить по торчащим из воды камням, а здесь голая стена -- придётся садиться в байдарку и пробиваться вдоль скалы. Интуиция подсказывает, что пройти реально, хотя и рискованно. Не сладко мне пришлось, но все-таки удалось без потерь оказаться ниже этой чёрной щели...

Когда до Мойерокана осталось не так далеко, всё повторилось. Только этот порог был мощнее и гораздо длиннее. Пришлось влезать высоко на скалы, чтобы увидеть то, что творится внизу. Но ущелье плавно изгибалось вправо и до конца так и не просматривалось. Представляю каждый шаг. Несколько раз уже окончательно решаю обносить. И все-таки я рискнул пройти порог. Казалось, это длилось вечность. Да и на самом деле не меньше часа. Память высвечивает отдельные мгновения. Вот я неудержимо соскальзываю с валуна и погружаюсь весь в воду. Правая рука крепко держит весло, левая автоматически выдергивает за веревку байдарку, захваченную уже было безжалостным потоком. Вот сижу в байдарке и пытаюсь пробиться вдоль отвесной стены. Будто кипящая, не знающая, куда ей двигаться, вода носит меня, как щепку, бьёт о скалы, разворачивает задом наперед... Наконец всё кончилось, ухожу ниже грохочущей бездны. Не обошлось и без потерь: прорвана "шкура" байдарки, пробит внутренний баллон. Мойерокан уже рядом, авось дойду -- просто придётся часто подкачиваться.

Уйти далеко не удалось. Когда подошёл к очередному порогу, даже на сердце полегчало: он не оставлял никаких шансов пройти. Это был практически водопад, и обноса было не избежать. Мне повезло: по левому берегу гора оказалась не очень высокой. Байдарку разбирать не пришлось. Через полчаса после наступления 6 июля я на побитой, полузатопленной байдарке вошёл в устье Мойерокана. Не раз испытанное в этой жизни знакомое чувство минувшей опасности переполняло меня. Нервное возбуждение сменилось резко навалившейся всепоглощающей усталостью... 6 июля получился вынужденный выходной: требовался ремонт и для байдарки, и для меня. В этот же день пришло долгожданное лето.

Мне вновь предстоит подъём вверх по реке. Мойерокан поначалу копировал свою мамашу Мойеро: чёрные скалы вдруг вырастали на поворотах реки, устраивая пороги. Но всё это было легко проходимо и проводимо вверх, казалось теперь игрушечным и несерьёзным. А позже речка совсем утихомирилась, и неожиданно для себя я "пробежал" 75 км всего за три дня.

От места максимального сближения с истоками реки Оленёк мне вновь предстоял волок около 16 км. Первые километра два вдоль ручья оказались легко проходимы, да и груза теперь уже меньше. Но затем началось болото, поросшее кустами. Жарко, уши пухнут от гнуса. Ноша вновь показалась неподъёмной. Заночевать пришлось прямо на болоте. Волок продолжился по тайге. Здесь у меня возникла проблема с ориентированием. Я уже давно потерял компас, пришлось идти по солнцу. Благо, облачности не было. Кроме того, спасибо друзьям, подкинувшим в последний момент спутниковый навигатор. Ведь груз приходится носить "челноком". А это значит -- рискую всё растерять. Перенеся с полкилометра одну часть груза, трудно вернуться к исходной точке в густом лесу. Пришлось брать топор в руки и с первой ходкой делать затёсы на деревьях. Потом по этой трассе переносить вторую половину груза. Этот волок занял три дня.

Блаженство, когда, бросив на берегу последние мешки, можно погрузить свое измученное тело в тёплую воду озера. Отсюда выходит один из истоков Оленька. Пройдя на байдарке по периметру озера, я нашёл выходящий из него ручей -- небольшой поток воды, заросший травой. Метров 100 даже удалось проплыть. Потом вода как-то стала растекаться по траве, а затем всё перекрыли густые кусты, через которые вода просто просачивалась в разных направлениях. И посреди всего этого безобразия я и моя неподъёмная байдарка с грузом. Долго и нудно продёргивал я своё барахло по сантиметрикам через кусты. Казалось, что вся планета заросла и переполнилась комарьём! Часа через четыре впереди послышалось журчание воды. Ручей был совсем небольшой и мелкий, но у него есть русло и поперёк пути уже нет кустов. Первые три дня сплава почти ничем не отличались от хождения по мелким рекам вверх. Разница одна: вода течёт по пути. А кораблю моему доставалось: количество заплаток катастрофически прибавлялось каждый день -- и даже возникали сомнения по поводу возможности дойти на судне до людей. Постепенно характер реки изменился: теперь это чередование плёсов без всякого течения и мелких каменистых перекатов. Уже иногда можно плыть.

Я ухожу всё дальше, но воды на затяжных перекатах не прибавляется. Думаю, что попади теперь в самые истоки, передвигаться можно было бы только с поклажей на плечах. И даже когда я дошёл до устья Верхней Томбы, принесшей воды не меньше, чем сам Оленёк, всё равно часто приходилось на мелях выходить из байдарки. Пересохшая река, перегретая солнцем, лениво двигалась меж берегов. Посёлок казался недосягаемым. И все-таки мне удалось "выпросить" воды у небесной канцелярии: пришёл циклон, всю ночь хлестал дождь, ветром рвало палатку. Утром вода стала резко подниматься. Река задвигалась, вместе с ней помчался и я, вперёд к людям. И через пару дней подошёл к метеостанции Яральин. К счастью, она оказалась действующей. Меня ждал радушный прием её единственного хозяина (он так же, как и я, не видел людей ровно 40 дней), баня и много еды. На следующий день неожиданно прилетел вертолёт и привёз ещё двух работников метеостанции.

Отсюда мне оставалось 400 км до поселка Оленёк. Это заняло восемь дней простого плаванья по красивой реке при хорошей погоде. Своей красотой поражали известняковые скалы и останцы по берегам. Удивило количество волков. Особое настроение под вой волка навевает мистический жёлтый свет висящей низко над горизонтом полной луны, видимой сквозь легкий туман над ночной рекой... 1 августа я подошёл к посёлку Оленёк.